Глава Мишпатим.
Жил да был один злодей… И звали его … Маршмело. На самом деле, такого имени нет. Я придумал его для этого злодея, чтобы не называть его настоящего имени. Ведь он, слава Б-огу, давно раскаялся, и ему было бы очень стыдно, если все узнают его настоящее имя. Маршмело любил вкусно есть и сладко спать, а работать совсем не любил. Вместо этого, Маршмело стал воровать! Сначала, он воровал у папы с мамой… Если бы они его сразу же наказали, то может быть, ему бы не понравилось воровать. Но мама с бабушкой жалели его, и не давали папе как следует проучить воришку. И тогда Маршмело стал воровать у соседей, а когда все соседи узнали, кто ворует у них, то Маршмело убежал из своего города, стал ходить с места на место и воровать в разных городах и деревнях. Однажды, он ночью залез в окошко большого дома… Он подкрался к столу и стал искать в нем, что бы украсть. А на столе лежали какие то большие листы, стояли маленькие баночки и перья. Маршмело задел одну баночку, она упала, и «дьё» – чернила вылились прямо на почти законченный свиток Торы!!! Дело в том, что в этом доме жил «сойфер» – праведный еврей, умевший переписывать свитки Торы, мезузы и тфилин. Маршмело вытащил из стола готовые мезузы и решил, что он продаст их, а на деньги купит себе мяса и вина… Он повернулся к окошку и хотел вылезти, но вдруг… увидел два горящих огонька и услышал: -Ррррррр! Это был Буки – сторожевой пес, охранявший дом от воров… Маршмело так испугался, что чуть не упал! А Буки подошел к нему, открыл свою большую пасть, чтобы злодей увидел, сколько у него больших и острых зубов, и снова сказал: – Рррррр! Маршмело сел на пол и заплакал. Так он и сидел до самого утра на полу и плакал от страха. А утром пришел рав Модехай а-сойфер. Он вошел в комнату и увидел, что натворил Маршмело.
– Что ты наделал! – Воскликнул рав Мордехай, – Как тебе не стыдно?! Ты испортил свиток святой Торы!!!
И из глаз рава Мордехая потекли слезы…
Вскоре пришли стражники. Они крепко связали руки Маршмело, и повели его в бэйс-дин – суд. Судьи строго посмотрели на вора и сказали:
– Ты должен заплатить за все, что ты украл и испортил.
– У меня нет так много денег… – заплакал Маршмело.
– Значит, тебе придется их заработать! – сказали судьи.
– А я ничего не умею делать, только воровать, – испугался Маршмело.
– Тогда тебе придется работать на очень простой и тяжелой работе, – ответили ему.
– Кто хочет купить раба, который ничего не умеет делать? – спросил судья.
Встал огромный и могучий рэб Шмуэль а-кацав (мясник).
– Я согласен купить его, – сказал он.
Маршмело, когда увидел мясника, испугался еще больше, чем от сторожевого пса Буки! Он решил, что мясник будет больно бить его, если он не справится с работой. Заплакал Маршмело и пошел работать у мясника…
На самом деле, рэб Шмуэль никогда никого не бил. Он был очень добрым и богобоязненным евреем. Рэб Шмуэль всегда следил, чтобы мясо, которое попадает к нему в магазин, было только самым кошерным – «халак ле-меадрин». Тем евреям, у которых было много детей и мало денег, рэб Шмуэль продавал мясо к Шабату совсем дешево. А если они все равно не могли заплатить – давал в долг.
– Заплатишь мне, когда сможешь! – говорил он бедняку. И никогда не напоминал ему про долг. Ведь нельзя же допустить, чтобы у еврея на столе не было мяса в честь Шабата! Все очень любили рэб Шмуэля. Даже Буки!
Вы спросите: «А почему же Буки так любил рэб Шмуэля?!» Дело в том, что мясо, в кошерности которого рэб Шмуэль не был уверен – трефа – он сразу отдавал Буки и другим собакам.
– Когда мы выходили из Египта, – говорил рэб Шмуэль, – ни одна собака не посмела залаять на евреев! За это а-Шем дал собакам награду. Он повелел отдавать им трефное – некошерное мясо.
Рэб Шмуэль велел Маршмело мыть и чистить мясную лавку, следить, чтобы нигде не собиралась грязь и мухи. Еще он научил Маршмело правильно затачивать ножи. А когда Маршмело привык к работе в мясном магазине, то рэб Шмуэль доверил ему раскладывать мясо в пакеты и относить покупателям. Рэб Шмуэль хорошо кормил своего раба, и дал ему отдельную комнату для сна. Незаметно пролетели шесть лет. Пришло время отпускать Маршмело на волю.
– Я не хочу уходить на волю, – сказал Маршмело, – мне так хорошо у тебя, рэб Шмуэль.
– Если ты хочешь остаться в рабах, то нам придется пойти к судьям, – ответил рэб Шмуэль, – там тебе сделают шилом дырочку в ухе напротив дверного косяка. Ты ведь знаешь, что когда евреи уходили из Египта, а-Шем повелел им помазать кровью пасхального ягненка дверные косяки и притолоку. Так дверь и стала свидетелем решения а-Шема о том, что евреи должны быть рабами Всевышнего, а не рабами рабов. А ты хочешь остаться в рабстве?! Лучше выходи на свободу. Я дам тебе денег, и ты сможешь открыть свою лавку рядом с моей.
– Но я же ничего не умею делать, – испугался Маршмело, – Неужели мне придется опять воровать?!
– Не дай Б-ог! – сказал рэб Шмуэль, – Как это ничего не умеешь делать? А точить ножи! Откроешь лавку точильщика. Будешь точить людям ножи и ножницы, топоры и пилы, серпы и косы.
И стал Маршмело точильщиком.
Так Тора дает злодеям наказание не для того, чтобы покарать их, а для того, чтобы исправить и научить жить честно и праведно. А о законах, учащих нас правильному отношению к еврейскому рабу, рассказывает среди многих других заповедей наша недельная глава – Мишпатим.
А теперь, я хочу рассказать вам про праведника. Звали его раби Авими. Это настоящее имя праведника. Ведь о хороших делах можно и нужно рассказывать, называя полное имя заслуживающих похвалы. Были у рава Авими пятеро сыновей. Все они с радостью готовы были выполнить любую просьбу отца. Но каждый раз, когда папа рава Авими приходил в гости, то рав Авими сам бежал открыть ему двери, впереди своих сыновей. Так дорога была ему заповедь о почтении к родителям, что он хотел исполнить ее сам. И еще на бегу, он кричал «Открываю! Открываю!», чтобы папа не подумал, будто никого нет дома, а ожидал в спокойствии и уверенности, что ему сейчас же откроют.
Однажды папа рава Авими попросил воды. Скорее поспешил рав Авими исполнить просьбу. Но когда он вернулся, то увидел, что его папа прикрыл глаза и заснул…
Что сделал рав Авими?
Остался стоять рядом с папой, держа в руках стакан с водой. Так, чтобы сразу же, когда папа проснется, подать ему воды, как тот просил. И действительно, когда папа открыл глаза, то увидел стакан протянутый ему сыном. Так заповедовала нам Тора почитать родителей.
